Категории
Биология
История развития таксономии просмотров - 1350
Рассматривая историю развития таксономии крайне важно отметить, что
представление о таксономическом разнообразии формировалось в процессе познания
живого - фиксации различий между растительными и животными формами. Когда
возникает потребность в фиксации различий между формами живых организмов? Такой
вопрос ставится редко, поскольку сама потребность в знаниях о таксономическом
разнообразии возникла стихийно, по всей вероятности, в глубокой древности,
вследствие чего не зафиксирована в древних текстах. А.А. Уранов считает, что
такая потребность есть уже у животных, от которых ее наследовал и человек: «Что
считать за начало систематики? В случае если синхронизировать его с приобретением
способности отличать среди прочих нужные или, наоборот, вредные растения, то,
пожалуй, начало классификации нужно отнести к дочеловеческому периоду. Человек
мог и должен был унаследовать эту способность от животных предков в виде
инстинкта собирания». И пишет далее, что «зачатки систематики нужно искать у
народов, которые культивировали растения и имели письменность». А.А. Уранов
полагает, что, возможно, классификация растений возникла в связи с развитием
земледелия и пишет следующее: «Было ли земледелие началом классификации
растений? Земледелие возникло, видимо, уже в третью межледниковую мустьерскую
эпоху. В Древнем Вавилоне оно известно за 5-6 тыс. лет до н.э., в Египте- за 4—5
тыс. лет, в Китае- 3-5 тыс. лет, в Индии- за 2 тыс. лет. С этого времени
постепенно накапливаются знания о растениях, ᴛ.ᴇ. возникают зачатки, первые
признаки классификации».
Очевидно, что развитие земледелия приносило в качестве побочных продуктов
разнообразные знания о растениях. Потребность же различать вредных и полезных
растений и животных должна была быть уже у самых древних первобытных народов.
Как раз в тот самый момент это составляло проблему, обусловленную крайне важностью выжить в
природе, населенной многочисленными незнакомыми живыми существами. Очевидно, что
познавательная деятельность сформировалась стихийно в контексте практической
деятельности и лишь медленно и постепенно отделялась от нее и переходила в
развитую форму программы таксономии.
У древних народов, по всей вероятности, уже сложилась статическая картина
реальности, предполагающая, что разнообразие растений содержит формы, не
изменившиеся от момента их появления - божественного творения, или же природного
возникновения. В основу обыденных представлений о том, что мы называем
таксономическим разнообразием, кладутся сведения о различиях между живыми
организмами, выявленных в их практическом использовании: съедобность и
несъедобность животных, плодов различных растений, пригодность древесины для
постройки жилищ и т.д. В обыденном мире нет постановки проблемы реальности
таксонов, ибо обыденные традиции словоупотребления складываются на небольших
территориях, где обитают в большей мере растительные и животные организмы
далекого родства, вопрос о границах между которыми не встает, столкновение между
разными традициями также не происходит, поскольку потребности выявить
соотношение между ними еще нет. По этой причине употребление имен таксономических групп
и понимание их объема носит достаточно устойчивый характер. Вместе с тем,
фактически еще нет таксонов как особых референтов знания и как особых денотатов
имен растений. Имена растений - это имена отдельных организмов. «Лютик»,
«ромашка», «дуб»- это еще не имена таксонов, отдельные представители которых
могут располагаться далеко друг от друга и не образовывать реально существующих
в непосредственном восприятии людей групп организмов. Существование таких групп
- группа лютиков, или группа ромашек (поле, покрытое множеством организмов
одного внешнего вида), или группа дубов (дубовая роща) - не создает ни у
ботаников, ни у простых людей каких-либо проблем. Таксон как особый референт
знания в культуре появляется лишь тогда, когда группа одинаковых растений будет
дополнена осознанием факта множественности таких групп, удаленных друг от друга,
но состоящих из одинаковых растительных организмов, отдельных растений. Тогда-то
и сформируется представление о классе таких организмов, незамкнутом в отличие от
группы, где все ее растения можно сосчитать. Таксон - это класс организмов,
обладающих общими признаками.
Основы классификации живых организмов заложены Аристотелем, который первым
сформировал систематику животных как особую целенаправленную познавательную
деятельность и считался единственным авторитетом в ней вплоть до появления
трудов К. Линнея. Классификация животных Аристотеля хорошо схватывала
особенности организмов. Так, к примеру, он отнес кита к классу млекопитающих, что
принято и современной классификацией, тогда как К. Линней, спустя несколько
столетий относил кита к рыбам. Многие классы, выделенные Аристотелем, приняты и
современной классификацией, изменились лишь названия некоторых из них.
Аристотель всех животных делил на две большие группы: животных с кровью и
животных без крови — деление, соответствующее нашим отделам позвоночных и
беспозвоночных.
К животным с кровью он относил:
1) живородящих четвероногих с волосяным покровом (современные млекопитающие),
2) яйцеродящих четвероногих, иногда безногих со щитками на коже (современные пресмыкающиеся и земноводные),
3) яйцеродящих двуногих с перьями, летающих (птиц),
4) живородящих безногих, живущих в воде и дышащих легкими (киты),
5) яйцеродящих безногих, с чешуей или гладкой кожей, живущих в воде и дышащих жабрами (рыбы);
Животных без крови составляли:
1) мягкотелые: тело мягкое, образует мешок, ноги на голове (современные головоногие),
2) мягкоскорлупые с роговым покровом и мягким телом, большим количеством ног (современные ракообразные),
3) черепокожие с мягким телом, покрытым твердой раковиной, безногие (моллюски, иглокожие, усоногие, асцидии),
4) насекомые с твердым телом, покрытым насечками (насекомые, паукообразные, черви).
Человек занимал самое высокое место в классификации кровяных животных.
Исследуя историю таксономии интересно отметить, что в
трудах Аристотеля происходит и зарождение представлений о категориях, хотя
понятия, обозначающие категории классов, еще не получили отчетливого и
устойчивого употребления в языке, понятия семейств нет, род и вид часто путаются
и употребляются один вместо другого. При этом, по-видимому, Аристотель был недалек
от той формулировки «вида», которой многие и сейчас еще пользуются. Так,
указывая на одну группу животных, он пишет: «Οʜᴎ образуют особый вид, ибо
спариваются меж собой и, спарившись, дают потомство». Вместе с тем, в
исследованиях Аристотеля уже различаются понятия «сходство» и «родство», он
первый поставил классификацию животных на более, или менее научную почву, имея в
виду группировку их не только по сходству, но и по родству («родственные формы»
- его собственное выражение). Аристотель - основатель учения об аналогиях и
гомологиях. Знания о строении животных и человека были получены Аристотелем в
процессе целенаправленной познавательной деятельности: «Он вскрывает трупы
различных животных, делая при этом выводы об анатомическом строении человека; он
изучает свыше пятисот видов животных, описывая их внешний вид (а где можно и
строение) и рассказывая об их образе жизни, нравах и инстинктах; он делает ряд
ценных открытий: прослеживает спаривание у ежей, находит мочевой пузырь у
черепахи и яйцепровод у устриц, устанавливает истинную роль гипокотилуса в
половой жизни головоногих, доказывает существование живородящих акул и змей,
констатирует развитие трутней из неоплодотворенных яиц. Он отмечает своеобразное
прикрепление языка у лягушек, говорит о наличии третьего века у птиц,
рудиментарных глаз у крота͵ органов слуха у рыб и органов звука у насекомых -
специально у сверчка; описывает зимнюю спячку у животных (в частности, рыб),
полный и неполный метаморфоз насекомых, строительное искусство животных, в том
числе колюшки, перелеты птиц, миграции млекопитающих и рыб, дает живой очерк
жизни ос, шмелей, пауков, таскающих с собой кокон с яйцами, пчел, и в частности
пчелы-каменщицы; повествует о паразитизме кукушки, о рыбах, завлекающих добычу
длинными усиками, об оригинальном способе самозащиты у сепии; останавливается на
таких малоизвестных в то время животных, как зубр (в Македонии), гепард,
двугорбый верблюд, дромадер и обезьяны, которых квалифицирует как промежуточную
форму между млекопитающими и человеком».
Ботанические работы Аристотеля почти все погибли.
Наиболее ранние зрелые научные исследования разнообразия растений, дошедшие до нас, - это труды «отца ботаники» Феофраста из Эреса, жившего в IV в. до нашей эры (370-280 ᴦ.ᴦ. до н.э., по другим источникам- 371-286 ᴦ.ᴦ.). Вместе с Аристотелем Феофраст был учеником Платона. После смерти Платона стал другом, учеником и последователем Аристотеля. Сохранились два крупных ботанических сочинения Феофраста: первый - «Причины растений» в 6 книгах, содержащее описание размножения, роста растений, их изменений в культуре и под влиянием внешних условий в природе. Наибольшее же значение для истории развития таксономии имеет второй труд -«Исследование о растениях», обобщающее известные тогда народные знания о растениях Эллады (сев. части Древней Греции).
Феофраст оперировал небольшим числом живых объектов, встречающихся главным
образом в повседневной жизни - около 500 видов растений, имеющих практическое
использование в Элладе. Хозяйственно-практическая природа классификационных
разделений данной эпохи хорошо просматривается в текстах Феофраста: он
перечисляет свойства растений, выявленные человеком практически - вкус,
съедобность или несъедобность плодов, цвет и прочность древесины и т.д. Так, он
пишет: «Гераклейский орех по природе своей дерево дикое: с дикими сближает его
то, что орехи его уступают садовым; он хорошо переносит холода, растет большей
частью в горах и в горах дает хороший урожай... Садовый орех отличается тем, что
орехи с него лучше, а листья крупнее». «Krataigos- очень распространенное
дерево... Дерево это не бывает ни очень большим, ни очень толстым; древесина его
пестрая, крепкая, желтая. Кора гладкая, как у мушмулы; единственный корень
уходит обычно в глубину. Плоды круглые, величиной с дикую маслину; созревая, они
желтеют и чернеют. Вкусом и запахом они похожи на мушмулу: в связи с этим дерево это и
принимают за дикую мушмулу». Земляничное дерево, дающее съедобные плоды,
называемые memaikyla, не очень велико, с тонкой корой, похожей на тамарисковую,
и с листьями, занимающими место, среднее между листьями кермесного дуба и
лавровыми.
Наряду с видовыми природными различиями, по мнению Феофраста͵ существуют общие
или типологические признаки, отражающие общую природу растений. К примеру,
разделяя растения на деревья, кустарники, полукустарники и травы, Феофраст
говорит: «По этим основаниям, как мы и говорим, не нужно стремиться к совершенно
точным определениям; определения следует принимать типологически. Так же нужно
относиться и к делению растений, к примеру, на культурные и дикие, плодоносящие и
бесплодные, цветущие и нецветущие, вечнозеленые и теряющие листья».
Во времена Феофраста уже было известно, что существуют и географические различия
между растениями. Вот примеры из его книги: «В Египте растет много деревьев,
свойственных только этой стране: это шелковица, так называемая персея, «желудь»,
акация и некоторые другие». «В Азии в каждой местности есть свои собственные
растения: одни в одной области растут, а другие нет. Говорят, к примеру, что
плюща и пихты в Сирии на расстоянии пяти дней пути от моря нет. В Индии же плющ
появился на горе Мер, откуда, по словам мифа, пришел и Дионис». Развивая
представления о частях растений, Феофраст дает детальное их описание: «То, из
чего состоят вышеназванные части, - это кора, древесина и сердцевина... Все они
однородны. Есть и нечто, более первичное, из чего возникли последние: влага,
волокна, жилы, мясо- это начала......Есть и другие части, а именно, однолетние и
связанные с плодоношением: листья, цветы, ножки; ножка - это та часть, которой
плод и лист прикреплены к растению; кроме того, у некоторых растений есть
сережки и у всех - семя, находящееся в плоде. Плод же сеть семя, соединенное со
своим вместилищем. Вместе с тем, у некоторых растений есть свои особые части,
к примеру, у дуба - галлы, а у виноградной лозы - усики». Описывая части
растения, Феофраст определяет их как характеризующие сущности растений: «Эти
части и подобные им определяют сущность растения».
Представляется, что базовый характер исследований Аристотеля и Феофраста состоит по сути в том, что они заложили основы мерономии - науки о частях и признаках живых организмов, и таксономии - науки о группах живых организмов, представляющих биологическое разнообразие. Следует отметить также, что они сформировали первичное представление о категориях «вид» и «род». Важнейшая черта классификаций Аристотеля и Феофраста - явный для современного читателя разрыв между четко просматривающейся практической природой выделяемых ими классов и натуралистическим толкованием их природы: практически выявленные различия они относят к природе самой по себе.
Работы большинства средневековых авторов (XIII в.), к примеру. Палладия
Крссценция, носят также характер практических руководств по сельскому хозяйству,
чем мало отличаются от трактата Плиния. Выдающейся фигурой в это время является
Альберт Великий (Albertus Magnus) -Альберт фон Больштадтский (1198-1280),
который был признан великим еще современниками. В наше время его труды также
высоко оцениваются историками науки. В.В. Лункевич оценивая его ботанические
сочинения, писал: «...Альберт проявляет и личную инициативу в подборе фактов, и
независимость некоторых суждений. Но самостоятельнее всего он в труде,
посвященном ботанике». В текстах Альберта Великого впервые начинает проявляться
научно-практический характер классификационной деятельности. В «Общей ботанике»
Альберта дается описание различных растений, хотя и в алфавитном порядке, но
многие из этих описаний отличаются, по мнению специалистов, большой точностью.
«Все, что я здесь излагаю, - пишет Альберт в начале этого отдела, - я частью сам
изучал, а частью заимствовал у лиц, относительно которых могу с уверенностью
сказать, что они описывают только то, что сами лично наблюдали».
Альберт оставил после себя знаменитое сочинение «De vegetabitibus», переведенное
на русский язык. И, хотя классификация Альберта искусственна: он дает описание
различных растений в алфавитном порядке, тем не менее, многие описания близки по
содержанию современным научным описаниям: помимо хозяйственных описаний растений
отдельно приведены описания другого рода, когда в описание вида включаются уже
главным образом не хозяйственные характеристики, а имеющие чисто познавательный
интерес. Характер познавательной деятельности изменяется коренным образом,
учитываются разнообразные свойства объектов, к примеру, экология и география. Вот
пример описания Альберта Великого: «Мирта есть кустарник, обильно растущий на
морском побережье, постоянно омываемом морем; [растет] как в холодных, так и в
жарких странах; в изобилии же встречается на берегах океана, на крайней границе
7-го климата (ᴛ.ᴇ. севернее 48° с.ш. - прим. перев.), в сторону Дании»-. Альберт
Великий также не осознает субъективного характера деятельности ученых,
характеризуя древние трактаты по ботанике, он пишет: «Все вышеизложенное
установили натуралисты древности. Но тут многое напутано. По этой причине мне придется
начать сызнова и изложить общую ботанику согласно данным самой природы».
Факт несовпадений в представлениях Плиния и Альберта Великого о таксономическом
разнообразии с представлениями предшественников уже трактуется как ошибки
предшественников, что можно рассматривать как предпосылку постановки проблемы
реальности таксонов. Таксономические несовпадения с представлениями
предшественников могли быть квалифицированы не просто как неверные знания, но и
как ошибочные таксономические расчленения, ᴛ.ᴇ. расчленения, не соответствующие
реальности природы. Проблема реальности таксонов здесь еще не поставлена в общем
виде и еще не отделена от рефлексивно-симметричной ей проблемы истины, однако
уже есть предпосылки для ее постановки в частной форме, в форме несоответствия
реальности отдельных таксонов. Следует отметить, что подобная неявная форма
проблемы реальности, которую можно обозначить как первую генетическую форму
проблемы реальности, наиболее широко представлена в исследованиях таксономистов
вплоть до настоящего времени.
Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, с начала нашей эры и до эпохи Возрождения таксономия
развивалась главным образом как приложение к сельскохозяйственной науке и
представляла практическую классификационную деятельность, что было обусловлено
возрастающим объемом знаний о растениях, широко вовлекаемых в культуру
земледелия. Для истории таксономии этого периода важен также тот факт, что в
трудах авторов ярко проявляется нестационарность, нестабильность представлений о
таксономическом разнообразии, все несовпадения представлений о таксономии
растений рефлексируются авторами как ошибки коллег и предшественников.
Читайте также
Рассматривая историю развития таксономии необходимо отметить, что представление о таксономическом разнообразии формировалось в процессе познания живого - фиксации различий между растительными и животными формами. Когда возникает потребность в фиксации различий... [читать подробенее]